На окраине городка Никольское в Ленинградской области, посреди заснеженного двора, на берегу реки Тосна, чернеет остов сгоревшего бревенчатого дома.
В глубине участка — крошечная хибара. Много лет в ней держали скот, а последние пять лет здесь живет безногий блокадник Юрий Костылев с женой.
В пожарном беспорядке
У Юрия Васильевича полностью нет обеих ног и нескольких пальцев на руках — потерял много лет назад в результате болезни, осложнившейся гангреной. Мужчина не унывал: даже в таком состоянии занимался хозяйством, водил переделанную под ручное управление «Оку», а в бревенчатом доме постепенно подладил весь быт под свои инвалидские нужды, обустроил даже лифт в подвал. Все переменилось за какой-то час, когда их дом сожрал внезапный пожар.
— Беда случилась в ночь с 18 на 19 марта 2005 года, — рассказывает Валентина Костылева. — К счастью, мне тогда не спалось. Около четырех часов глянула в окно — что-то сверкает. Батюшки, да это же мы горим! Еле успела выволочь мужа на улицу — как был, в одной рубашке. Когда выбрались, дом уже пылал факелом: он же из сухого дерева, к тому же в ту ночь дул сильный ветер. Так и сгорел на наших глазах дотла, ничего спасти не успели. Сарай, гараж с машиной — все погибло в огне.
— К пожарным претензий нет, они сработали оперативно — прорубили в реке полынью и в момент все залили, — продолжает Юрий Васильевич. — Только вот добирались сюда они долго — все занесло снегом, а дороги здесь не чистят. Пока развернулись, пока объехали вокруг — спасать уже было нечего.
Согласно справке, выданной отделом Госпожнадзора Тосненского района, причиной беды стало короткое замыкание воздушной линии электропередач, которая проходит мимо двора Костылевых. Это подтверждают и соседи: в ту почти штормовую ночь провода схлестывались и осыпались снопами горячих искр. Очевидно, они попали в щели между листами шифера и вызвали возгорание.
Оставшиеся без крыши над головой погорельцы перебрались в баньку в конце участка, куда еле-еле втискивалась одна кровать и больше не помещалось ничего. Так пенсионеры прожили всю весну и почти все лето. За это время работники кирпичного завода, что находится по соседству, утеплили для них старый полуразвалившийся хлев: настелили полы, поставили двери, обили вагонкой стены, установили печку. Городская администрация и местные предприятия выделили денежную помощь — в общей сложности около 20 тысяч рублей. На эти деньги Костылевы купили нехитрую утварь взамен сгоревшей и перебрались в отремонтированный сарай. Думали, это ненадолго, ведь причина пожара известна, а значит, остается дождаться возмещения ущерба от «Электросетей» и отстроить дом заново. Но прошло уже пять лет, а Юрий Васильевич и Валентина Александровна так и ютятся в хлеву, где раньше жили козы и куры.
Кирпичная стена безразличия
Сарай Костылевых не намного больше кухни обычной квартиры. Металлическая печка делит тесное пространство на две части. В одной — кухонный стол, в другой — кровать. К этим нескольким квадратным метрам сейчас и сводится жизненное пространство Юрия Васильевича. Зимой ему на улицу вообще не выйти: для каталки с колесиками, заменяющей инвалиду ноги, заснеженный двор оказывается непреодолимым препятствием.
Пока Валентина Александровна хлопочет, заваривая чай с травами, Юрий Васильевич достает увесистую папку с документами, накопившимися за эти пять лет, и привычно рассказывает историю своих мытарств.
— Начальник МУП «Электросети» просто отказался с нами общаться, тогда мы пошли в прокуратуру. Адвоката не нанимали, ведь мы никогда и понятия не имели, как надо вести такие дела, ну и понадеялись на добросовестность правозащитников. А потом смотрим — дело с места совершенно не двигается.
— Ждем, ждем — ничего. Тогда мы поехали в областную прокуратуру. Говорим дежурному прокурору, что имеем претензии к срокам: подали обращение еще в сентябре, а уже апрель. Она начинает объяснять, что вначале мы должны были опротестовать какое-то постановление, потом начать делать другие шаги… Но мы-то откуда могли это знать? И почему в местной прокуратуре нам ничего не объяснили? Она только пожала плечами: «А им это нужно?» Вы знаете, на меня будто вылили ушат холодной воды. Это работник прокуратуры говорит семидесятилетней старухе, рядом с которой безногий старик! Мы повернулись и ушли, — еле сдерживает слезы Валентина Александровна. — Можно ли ожидать от таких людей помощи? Это хуже, чем биться головой в кирпичную стену.
Правоту не доказать
Здоровому человеку не понять, чего стоит безногому инвалиду поход в суд или прокуратуру: по бездорожью добраться со своей глухой окраины в центр города, потом еще преодолеть несколько лестничных пролетов, поднимаясь на второй, а то и третий этаж. И хорошо, если жена уговорит какого-нибудь прохожего помочь, иначе придется забираться по ступенькам самостоятельно, подтягивая неуклюжее тело с тележкой на руках.
Начались суды, но каждый из них лишь усиливал у Костылевых отчаяние и безнадежность. Первоначальная справка о том, что причиной пожара стало короткое замыкание, оказалась забыта. Вместо нее в деле появились новые экспертные заключения, порой поражающие своими формулировками. Например, специалист «Тосненских городских электросетей» исключает возможность короткого замыкания на основании того, что спустя два года после пожара ему «не удалось свести руками провода до их касания». А в другом заключении, изобилующем формулами и сложными математическими расчетами, утверждается, что, несмотря на то что ветер в ту ночь дул со скоростью 16 метров в секунду, искры от проводов летели в четыре раза медленнее. Ну и успевали остыть по пути.
В результате суды разных инстанций отказали Костылевым в удовлетворении их иска. Недавно пенсионерам таки удалось получить заключение областного Центра экспертизы пожаров о том, что причиной беды определенно стала искра с ЛЭП. Но уже поздно — в пересмотре дела отказывают по причине истекшего срока давности. Да и сами «Электросети» за это время прекратили свое существование. Больше обращаться некуда, и старики совсем пали духом.
— Нас сожгли — и мы же остались виноваты, — сокрушаются Костылевы. — Нам не доказать свою правоту, никак не доказать. Мучаемся в этом сарае пять лет, и никому дела нет. И это в то время, как наше правительство то и дело говорит об обеспечении жильем ветеранов и блокадников. А может, специально ждут, что мы сами умрем? Всем проще будет…
Квартиру обещают в этом году
Денег за сгоревший дом — а это 826 тысяч рублей — Костылевым, судя по всему, уже не видать. Если сроки давности по делу действительно истекли, то добиться положительного для пенсионеров судебного решения будет крайне затруднительно, комментируют в приемной уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге.
Но недавно появилась надежда на то, что Юрий и Валентина Костылевы успеют дождаться нормального жилья: власти все-таки обратили на них внимание. В сарай к погорельцам приехала целая комиссия из городских, районных и областных чиновников. Посмотрели, ужаснулись, признали, что жить в таких условиях действительно невозможно, и пообещали в обозримом будущем дать квартиру, причем на первом этаже. Сгоряча даже посулили специальный подъемник для инвалида.
— Раньше Костылевы не могли получить жилье, потому что федеральный закон предусматривал обеспечение им только тех, кто встал на учет до 2005 года. Но после изменений, которые вступили в силу с января этого года, семья может быть поставлена на очередь, — объясняет начальник отдела жилищной политики Ленинградской области Ирина Чепенко. — Сейчас мы ведем работу по сбору соответствующих документов. Надеюсь, что Юрий Васильевич и Валентина Александровна въедут в новую квартиру уже в этом году.
Тем временем Костылевы не спешат радоваться обещаниям — за последние пять лет они слишком привыкли к разочарованиям.