ФГУП «Рязанское протезно-ортопедическое предприятие» Минтруда России специализируется на выпуске современных протезов верхних и нижних конечностей, протезов, лечебно-бандажных изделий и ортопедической обуви. Созданной здесь продукцией обеспечивают всех нуждающихся жителей региона. Постоянно расширяется ассортимент средств реабилитации с учетом внедрения новых технологий. При предприятии функционируют поликлиническое отделение и стационар.
В здании на улице Радиозаводской соседствует производство по изготовлению протезов (и других средств реабилитации для инвалидов —Примеч. авт.) и стационарное отделение, в котором пациенты учатся пользоваться искусственными конечностями, проходят курс психологической и бытовой реабилитации.
«Предприятие у нас уникальное»
За стеклянной витриной на первом этаже выставлена ортопедическая обувь и всевозможные бандажи, корсеты, конечности, даже купальники и нижнее белье для тех, кто перенес операции, после которых нелегко скрыть изъяны тела. Здоровому человеку хочется пройти быстрым шагом мимо этой «выставки», чтобы не «забивать голову разными чужими неприятностями». Это не просто неприятности, это — настоящая беда человека, с которой инвалиду не справиться без понимания, помощи и поддержки окружающих. И, конечно, профессионалов — медиков, протезистов, инженеров-технологов.
По словам директора ФГУП «Рязанское протезно-ортопедическое предприятие» Минтруда России Самвела Алексанянца, предприятие было открыто в феврале 1942 года, когда с войны начали возвращаться увечные горожане. Предприятие включало непосредственно протезную мастерскую, общежитие для работников, стационар для покалеченных на войне. В 1962 году на месте деревянного здания было построено новое, кирпичное. Предприятие и сейчас считается уникальным: в нашем регионе производство протезов и стационар находятся в одном здании.
– В соседних областях такого «слияния» не существует, даже в Москве инвалиды получают протезы и адаптируются к ним самостоятельно. Это не очень удобно, потому что процесс реабилитации должен проходить под наблюдением специалистов. А специалисты у нас — не просто узких, а можно даже сказать, очень узких специальностей работают. К примеру, специальность инженера-протезиста можно получить в Королёвском машиностроительном техникуме — иные протезы приравниваются к высоким технологиям, — поясняет Самвел Арамаисович.
Сам процесс протезирования достаточно длительный. Сначала место ампутации должно достаточно хорошо зажить, чтобы рану не травмировалась культеприемником. Пациент с соответствующими документами и направлениями обращается в поликлиническое отделение, где специалисты тщательно обмеряют его параметры: рост, вес, окружность культи, отмечают возраст и заболевание (травму), в результате которого человек лишился конечности. Пациент попадает в стационар, начинается процесс подготовки к первичному протезированию. Травматологи-ортопеды, врачи-протезисты, инженеры-протезисты тем временем приступают к изготовлению искусственной конечности.
– Понятно, что для любого человека потеря конечности — это серьезная травма как физическая, так и психологическая. Поэтому у нас каждый врач — еще и немного психолог. Да и не только врач, наши постоянные пациенты — ведь протез не вечен, через определенное время нужно изготавливать новый — знакомы почти со всеми сотрудниками предприятия. Рассказывают свои истории, обсуждают какие-то новости — такое неформальное общение поднимает настроение пациентам.
Врач-ортопед Станислав Николаевич Лупаков и пациент Михаил Алексеевич в отделении стационара.
Деятельность предприятия не ограничивается изготовлением протезов. В круг задач входит обеспечение инвалидов региона ортопедической обувью и тростями, корсетами, инвалидными колясками, кресло-колясками и средствами гигиены для лежачих пациентов, поручнями и подъемниками для кроватей и душа, ходунками и костылями. Действуют 3 выездные бригады, которые обслуживают нетранспортабельных инвалидов Рязани и области.
Руководитель предприятия вспоминает, что немногим ранее инвалиды испытывали проблемы с получением средств реабилитации, но сейчас с этим нет серьезных проблем.
– Бывало и так, что, к примеру, инвалидные коляски перепродавались из рук в руки, потому что не было возможности получить новую. Сейчас о таком ходят лишь легенды, на самом деле у нуждающихся в подобном средстве передвижения имеется не одно кресло — для передвижения дома, для уличных прогулок. Только квартиры, увы, далеко не все подходят для жильца в инвалидном кресле. Дверные проемы «хрущевок», лестничные пролеты не были предусмотрены для людей с такой проблемой. Но есть и хорошая новость: современные жилые дома и здания для публичного доступа больше не будут приниматься в эксплуатацию, если они не приспособлены для посещения людей с ограниченными возможностями.
Самвел Арамаисович признает, что определенные трудности с обеспечением инвалидов средствами реабилитации остаются, но они мизерные, связаны с приобретением или изготовлением нестандартного оборудования.
– Некоторые средства реабилитации мы не производим, а только способствуем приобретению. Одно дело — предоставить инвалидное кресло человеку со среднестатистическими ростом и весом, другое дело — слишком грузному пациенту, или нуждающемуся очень высокого роста. Тут возникают некоторые затруднения, сроки изготовления и доставки оборудования могут затянуться, но инвалид в любом случае не останется без необходимого средства для передвижения или других повседневных действий, — уверяет Алексаняц.
«Везите, куда хотите, нам он не нужен»
В день моего приезда стационар оказался полупустым: большинство пациентов, прошедших курс реабилитации, были выписаны, новые пока не поступили. В пустующих палатах, как и во всем здании, начались работы по замене старых окон. Все крыло, предназначенное для размещения пациентов, показалось заросшим экзотическими растениями, свисающими над уютными мягкими креслами и диванами. Стены, покрашенные приятной краской бежевого цвета, стали свидетелями многих жизненных историй. Трагических и счастливых, бесчеловечных и вдохновляющих.
– Сейчас наша мобильная бригада повезет в район одного пациента. Он потерял ноги, получил протезы, прошел реабилитацию. А как дело дошло до выписки, родственники сказали: «Везите, куда хотите, хоть на вокзал, нам он не нужен». Старик плакал. Получается, государство все сделало для инвалида, чтобы тот жил полноценной жизнью, а дети отреклись — вот с этим что делать? А бывает и так: человек получает увечье, получает помощь и начинает спекулировать на своей беде. Есть в Рязани один такой, его все службы знают: подает в суд на всех на свете, жалуется то на то, что в какое-то здание попасть не смог, то еще какое-то неудобство испытал. Зарабатывает так человек.
– А инвалиды, которые просят милостыню?
– О, эти не наши, даже не рязанские. По крайней мере, мы таких не помним. Как раз рядом, на перекрестке улиц проезд Яблочкова и Куйбышевского шоссе один «военный» в инвалидном кресле подаяние просит. Его проверяли — так он вообще не служил, не призывают мужчин с такой миопией. Еще сидят с табличками «Подайте на протез!», граждане до сих пор подают. И не знают, что протезирование у нас давным-давно бесплатное, — констатирует руководитель.
С другой стороны, есть истории, каждой из которых хочется посвятить отдельную статью. Прошли через этот стационар и рязанцы-паралимпийцы, и уроженец одного из рязанских районов, который остался без левых руки и ноги. И с таким увечьем проработал на одном предприятии диспетчером 45 лет. Своеобразный подвиг рязанца занесен в Книгу рекордов Гиннеса. По словам Самвела Арамаисовича, в стационаре бывают и военные в отставке, получившие увечья в «горячих точках». Вопреки народной молве, далеко не все «ставят на себе крест» и спиваются, большинство все же преодолевает депрессию и начинает жить заново.
– Мне 2 раза ногу резали, началось все с пальца. В последний раз наркоз отошел рано, такая боль была, — жалуется пенсионер Михаил Алексеевич, отдыхающий на диване. — Год и 7 месяцев отходил на тренировочном протезе, теперь жду новый, модульный, с современным коленным узлом. Может, бегать начну на старости лет.
Техник-протезист Андрей Прошляков за работой.
Жизнь в больничном крыле идет своим чередом: мужчина с двумя нижними культями быстро проезжает мимо нас на инвалидном кресле, старушка «расхаживает» новую искусственную ногу. Абсолютно здоровая и даже довольная жизнью женщина прогуливается по коридору, с интересом поглядывая на мою фотокамеру. После знакомства Ирина, неоднократный пациент отделения, с улыбкой постучала по своей правой ноге — раздался странный гулкий звук.
– Да я уже 15 лет протезируюсь, — объявляет Ирина. — Мне тут все сотрудники как родные, и протезы у меня всегда самые супермодные. Это я в ДТП ноги лишилась, под бетономешалку попала. Да не надо так сочувствовать, я активный образ жизни веду, очень активный. Работаю продавцом в магазине, машину вожу. Ребенка вырастила — уже в Рязани учится, высшее образование получает. Так что все нормально. Это у меня «по наследству» — так получилось, что у папы тоже нога ампутирована, и тоже правая, — собеседница так открыто улыбается, что хочется тоже рассмеяться, но не получается.
«Продукции у нас на всех хватит»
В протезных мастерских — гипнотизирующее стрекотание швейных машинок, глухое постукивание, тихие разговоры сотрудников. И — искусственные ноги разнообразных размеров, конструкций. Литейщица гипсовых форм Наталья подготавливает гипсовые культи — точные копии настоящих, именно по ним в дальнейшем будут изготавливаться протезы. При виде слепков детских ножек замирает сердце. Она поясняет, что это — подготовка спецсредства реабилитации для ребенка с ДЦП, с деформацией нижних конечностей.
Выходим из мастерских, интересуюсь у руководителя, не скажется ли введение санкций на качестве и необходимом количестве протезов и других приспособлений для инвалидов.
– Не думаю, потому что мы давно и плотно сотрудничаем с немецкой компанией «ОТТО БОКК» — закупаем и некоторое количество комплектующих впрок. Никакие санкции на подобную продукцию не распространяются. В последнее время мы им сделали столько заказов, что немцы даже с их трудоспособностью говорят, что не могут работать в таком авральном режиме. Но поставляют все в срок, — констатирует Самвел Арамаисович.
– Слышала, что некоторым пациентам говорят: «Зачем вам этот протез, вы же уже в таком возрасте» — как быть с такими заявлениями? Ваша продукция рассчитана на всех или только на тех, кто помоложе?
– Такие заявления попросту неэтичны, это значит, что кто-то попросту не хочет выполнять свою работу. Как это: «в таком возрасте»? В любом возрасте хочется и передвигаться свободно, и выглядеть хорошо — это я о протезах молочной железы, к примеру. Продукции у нас на всех хватит. Сравните: до 2005 года мы выдавали на всю область 50 инвалидных колясок в год, сейчас — порядка 1000 колясок, есть разница?
Напоследок Алексанянц сообщает, что в последние годы перечень средств реабилитации, которые может бесплатно получить инвалид, существенно расширился. Раньше это были костыли и кресла для передвижения, сейчас выдаются средства для подъема с кровати, приспособления для ванны и душа, санитарные стулья.
Екатерина Вулих