6 лет инвалид не может выйти из выданной мэрией квартиры, потому что нет пандуса
О доступной среде и помощи сиротам говорят часто. И вроде бы помощь оказывают, депутатские подарки дарят и гоняют нарушителей с мест для парковки инвалидов. Но становится ли лучше от этого жизнь самих инвалидов? Олеся Номо – сирота с рождения и инвалид 1 группы. У нее ампутированы обе ноги, и она 6 лет не может выйти из квартиры за редким исключением, когда найдется доброволец, который сможет транспортировать ее в необходимое место. За деньги. При этом у женщины есть шестилетний сын и много обещаний от чиновников. А еще – суд с мэрией и полное непонимание, почему нарушаются ее права. Об истории многолетней борьбы с ведомствами – в материале MagadanMedia.
В 2014 году Олесе выдали квартиру как сироте. Однокомнатную. В Солнечном. Жить в одной комнате с подрастающим сыном – полбеды, вторая половина – невозможность из этой квартиры выйти.
Я сирота с рождения, весь 2000–2003 год я ходила в мэрию и говорила о том, что я сирота, просила жилье. Мне сказали: иди работай. Поэтому второй раз за законной квартирой я обратилась только в 2014, когда родила ребенка.
С 2014 года Олеся Номо проживает здесь, ранее — в Доме инвалидов. Вопрос с отдельным жильем женщина вновь начала активно решать после рождения ребенка. Когда при переселении спросила про пандус, ей ответили, что по этому вопросу нужно обратиться позднее – обязательно установят.
С тех пор началась череда обращений в инстанции, записей на прием к губернатору и судов.
У Олеси Номо целая папка с документами – актами, решениями, протоколами и выписками и отдельных законов (копии предоставлены редакции). Среди них – решение комиссии о том, что та квартира, которую женщине выделили, непригодна для проживания. Председателем комиссии был Анатолий Худинин, руководитель департамента ЖКХ. В состав вошли руководитель управления по учету и распределению жилплощади, представитель «Техконтроля», представитель Магаданского общества инвалидов и другие.
В этом акте от 15 января 2018 года сказано: «жилое помещение и общее имущество в многоквартирном доме нуждаются в приспособлении с учетом потребностей инвалида». В то же время: «техническая возможность для приспособления общего имущества и жилого помещения отсутствует». Другими словами, комиссия пришла к выводу, что в таких условиях инвалиду жить нельзя, но расширить коридор и санузел до необходимых размеров, а также установить наклонный подъемник в подъезде, чтобы Олеся смогла самостоятельно выйти из квартиры, невозможно технически – таковы особенности строения.
Позже вынесли официальное решение на основании акта комиссии – квартира непригодна для проживания в соответствии с пунктом 54 Положения о признании жилого помещения непригодным для проживания постановления Правительства РФ от 28.01.2006 № 47 (ред. от 24.12.2018).
Выходит, что если с этой квартирой ничего нельзя поделать, стоит найти другую, более подходящую. С другой стороны, вопрос: почему доступностью среды комиссия озаботилась уже после заселения инвалида в эту квартиру и не заметила указанные в акте противоречия до.
Я дважды обращалась к губернатору – в 2017 году и в июле 2019. В первый раз он пообещал выделить жилье, говорил, что случай – беспрецедентный, во второй раз почти «поклялся», что дадут квартиру. Сказал, что нужно принести решение суда и квартиру купят. Решение на руках, но на прием я больше попасть не могу – всегда занят.
В своем обращении на имя Сергея Носова Олеся указывает, что живет в однушке вдвоем с сыном и не может покинуть собственную квартиру из-за отсутствия пандуса в подъезде. К слову, крыльцо у этого подъезда такое, что по нему проблематично подняться и спуститься не только инвалиду 1 группы, а в принципе.
В октябре 2018 года мэр Юрий Гришан официальным письмом обратился к губернатору по вопросу предоставления квартиры Олесе Номо. В нем он предлагает внести изменение в программу «Формирование доступной среды Магаданской области на 2014–2020 годы» для дальнейшего выделения средств на приобретение жилья для Олеси. Сколько нужно на покупку подходящего жилья указано здесь же – это более 2,5 млн рублей. Расчет прилагается. Согласно нему (все это указано в документе) для семьи из двух человек предусмотрено по 21 кв. метру жилплощади, а по закону о социальной защите инвалидов и согласно перечню заболеваний, дающим им право на дополнительную площадь – еще 15 кв. метров. Таким образом, положенная законом квартира должна быть не менее 57 кв. метров. Сейчас Олеся с сыном проживают в однушке площадью чуть более 33-х.
Приходил Денис Павлик, уполномоченный по правам ребенка в Магаданской области тоже говорил: все ищем вам квартиру.
В мае 2019 года после обращении Олеси Номо прокуратура направила мэрии представление об устранении нарушений жилищных прав инвалида. Мэрия аргументировала свои действия так: в Перечне тяжелых форм заболеваний, при которых невозможно проживание граждан в одной квартире, ампутация обеих ног не значится (несмотря на то, что в обращении к губернатору мэрия высказывает противоположную позицию, кроме того, невзирая на приказ Минздрава № 991н об этом перечне заболеваний, дающих право на дополнительную жилплощадь, куда заболевание Олеси входит).
Также мэрия в ответ прокуратуре указывает, что помещение является пригодным для проживания, отвечает нормам (несмотря на решение комиссии от 2018 года, созданной мэрией). Также в документе говорится о том, что органы местного самоуправления вообще не обладают полномочиями по обеспечению инвалидов жилыми помещениями, кроме того, мэрия провела мониторинг и не нашла в Магадане ни одной квартиры отвечающей требованиям. Резюмировали ответ тем, что решать проблему нужно на региональном уровне.
Со всем этим Олеся пошла в суд. В иске просила возложить на мэрию обязанность предоставить жилплощадь для нее и сына. Решение суда от 9 декабря 2019 года – отказать. Круг замкнулся.
В суде говорю, дайте мне мою двухкомнатную рядом со школой, мне уже люди построят этот пандус. Ребенку в школу пора идти.
Нарушаются мои права. Мы сидим дома безвылазно, за исключением случаев, когда меня за деньги — 300–400 рублей в магазин водят. Чтобы выйти из квартиры мне нужно звонить и платить деньги. Не каким-то специальным людям или волонтерам, а знакомым из дома инвалидов. Но все это не бесплатно. Почему нет соцработника? Если у вас появляется соцработник, говорят мне, то вы не можете воспитывать ребенка. Я ребенка не отдам. Поэтому, я не пользуюсь этими возможностями. Социальное такси, да, есть. Но это только в суд, в больницу. Если мне нужны продукты или одежда, то за ними нужно самостоятельно идти. И я такая не одна, я знаю, как минимум о семи таких же семьях, чьи права нарушены.
Ребенок не ходит в садик. Раньше, когда была замужем, в сад водил муж. После развода некоторое время девушка за 10 тысяч в месяц водила. Но это все дорого. Дед нам помогал раньше, которого недавно сбили на машине возле дома инвалидов. Теперь вообще не знаю как. Хоть он помогал нам.
Со слов Олеси, живет семья на пенсию в 20 тысяч рублей, алименты — 3 тысячи и 1,7 тысячи в виде компенсации за кварплату. С этой суммы 8,6 тысячи — ежемесячные платежи (телефон, интернет для ребенка, домофон, коммуналка), поэтому каждый рубль на счету, и платить за каждый выход из квартиры — неподъемная сумма. В условиях, когда ребенку необходимо ходить в школу, посещать секции проблема ограничения в передвижении становится еще более острой.
Сейчас Олеся Номо пытается обжаловать решение суда и ждет, когда сможет наконец попасть на прием к губернатору.
В свою очередь, ИА MagadanMedia направило официальные запросы в мэрию, правительство и прокуратуру, чтобы разобраться в ситуации и получить комментарии по этой теме.
Источник: https://magadanmedia.ru/